Ритуальное обнажение в народной культуре славян

Ритуальное обнажение в народной культуре славян

Обнажение выводит человека за рамки социального порядка, стирает социальные различия; оно возвращает и мужчину, и женщину в природное, естественное состояние ("в чем мать родила"), выводя за рамки культурного и человеческого. Признак нагой—одетый соотносится с оппозициями природа — культура, человек — не-человек (ср. болгарское и сербское название некрещеного ребенка голчо, гољчо).

Очевидный смысл обнажения заключается в том, чтобы открыть то, что должно быть скрыто, особенно детородные органы. Однако цели и функции такого обнажения могут весьма существенно различаться в зависимости от пола, возраста, ситуации, общей направленности ритуала и других обстоятельств. Голый человек в бане и он же на площади среди одетых людей воспринимаются совершенно по-разному.

В социальном плане "голый" — это пьяница или нищий, лишенный последнего имущества — одежды и выброшенный на дно общества. Наг или полуодет может быть также юродивый, что символизирует его выключенность из социальных связей и противопоставленность обществу, в котором он находится, а также его детскую или ангельскую чистоту.
Участники театрализованных представлений на Руси, как и в других странах Европы, позволяли себе непристойные жесты и позы, такие как
демонстрация обнаженного зада, и это должно было вызвать смех у зрителей (Даркевич 1988: 158-160; Буркхарт 1999: 169-177).

В обрядовой практике нагота, как правило, выступает не как атрибут человека, но скорее как действие: обнажение, заголение, демонстрация тела либо гениталий призваны активно воздействовать на окружающих людей или природу. Для оценки символического значения наготы значимы противопоставления: нагота полная — частичная, индивидуальная — групповая, мужская — женская, добровольная — принудительная, предназначенная или нет для внешнего взгляда. При этом в большинстве ситуаций речь идет не о полном обнажении, а о таких действиях, которые более или менее ему близки (распускание волос, распоясывание, снимание верхней одежды или даже обуви).

Нагота могла сближаться и с ряжением, представляя собой как бы крайний, доведенный до логического предела вид ряжения, при котором человек окончательно переставал быть самим собой и превращался в некое асоциальное и почти демоническое существо либо полностью отождествлялся с природой. Характерна ситуация, когда девочку, раздетую догола, укутывают зеленью настолько, что ее вообще не видно со стороны, и в таком виде водят по селу (сербская «додола», белорусский «куст»).

В плане символическом важно противопоставить «обнажение для себя» и «обнажение для другого». В первом случае нагота не предназначена для внешнего наблюдателя; она призвана воздействовать на природу или сверхъестественных существ; во втором — жест обнажения адресован другому человеку и должен вызвать у него определенные чувства и эмоции.
Обряды с «обнажением для себя» часто имеют эзотерический характер;
они могут совершаться в сумерках, до света или в темноте, ночью. Обряды с «обнажением для другого», наоборот, имеют публичный характер, призваны эпатировать окружающих или насмешить их.

Обнаженная натура широко использовалась во время русских святочных игр и развлечений.
На посиделки приносили "покойника", который либо был совсем голый, либо прикрыт сетью, рваньем или полупрозрачным саваном, либо был без штанов, с расстегнутой ширинкой, прорехой на известном месте. Девушек насильно подтаскивали к такому покойнику, чтобы они увидели гениталии, заставляли их поцеловать его в морду или в другое место. Иногда сценка заканчивалась «оживлением» покойника, и он плясал голый и пачкал девиц сажей или мелом (Морозов, Слепцова 1996: 269).

В театрализованных сценках «кузнецов» изображали мужики в чем мать родила, «печку» — голый мужик, вымазанный сажей, «рыбаки» представляли лов рыбы в одних панталонах, и т. д. (Преображенский 1995: 192-193). Ряженые мужики и парни не только демонстрировали девушкам свой срам но и вели себя агрессивно по отношению к ним: били или стегали их пониже спины, тискали, валяли по полу, а иногда даже поднимали за ноги и натирали им снегом между ногами (Морозов, Слепцова 1996: 287). Как отмечает М. Л. Лурье, «в общей атмосфере раскрепощенности, возбужденности, веселья девушки должны были обязательно испытать неподдельные страх, стыд, отвращение и физическую боль» (Лурье 1995:182).

В середине ХIХ в. в Кадниковском у. Вологодской губ. в игре «рекрутский набор» детей осматривали на предмет их готовности к военной службе, и при этом «всех до одного раздевали» (Преображенский 1995: 195). По описанию Н. С. Преображенского, после этого раздетых детей посадили в огромную корзину одного на другого, сверху высыпали такую же корзину снега, а на нее ушат холодной воды, после чего дети повыпрыгивали из корзины и бросились одеваться и отогреваться; все это называлось «солить снетки (т. е. огурцы)» (Там же: 195). В конце ХIХ в. сходным образом «продавали рыбу»: в сани накладывали снегу, бросали туда голых ребятишек и возили их «продавать» (Морозов, Слепцова 1996: 277). В аналогичной игре продавали «поросят» — детей от 3 до 6 лет; согласно одному сообщению — трех раздетых догола девочек (Там же). По-видимому, в подобные игры вовлекались дети обоего пола, причем с ними обращались как с овощами или зверушками: сваливали друг на друга и предлагали «покупателям».

В святочных развлечениях принимала участие главным образом молодежь предбрачного возраста и молодые мужики. Все они выполняли определенные роли, которые в известном смысле соответствовали их будущим половозрастным ролям. Мужчина выступает здесь как субъект обряда, он самостоятелен, агрессивен и инициативен; девушка, наоборот, объект действия, она безынициативна и пассивна.

Насилия и унижения, которым подвергали девушек, были узаконены деревенским сообществом и в конечном счете устраивали обе стороны, хотя современный исследователь воспринимает происходящее как дикие, жестокие действия, торжество физиологии и животного начала. Бесчинства и оргиастичность поведения были подчинены задачам посвятительного характера: девушек подвергали испытаниям, связанным с преодолением стыда; в такой эпатирующей форме их приобщали, по-видимому, к будущей сексуальной жизни. // (с.16)

Агапкина Т.А ., Топорков А.Л. Ритуальное обнажение в народной культуре славян // Мифология и повседневность: Гендерный подход в антропологических дисциплинах. СПб., 2001.

Комментарии  
0 #4 Ирина 05.03.2019 18:28
Порой нужно обнажиться для более тесной связи с мирами,природой,с Духами и Богами!и вообще,голой-быть-естественное состояние!
Цитировать
0 #3 Ольга 07.08.2018 14:05
Не знаю, как считать - здоровые это традиции или нет, но, одна знакомая из сибирских краев рассказывала, что еще 40-50 лет назад, у них парни девушек могли поймать и насыпать снежку под юбки, а ходили девушки без нижнего белья, причем, это она рассказывала из личного опыта!
Цитировать
0 #2 Ольга 07.08.2018 13:59
Не знаю, как расценивать традиции - здоровые они или нет, но одна моя знакомая из краев сибирских рассказывала, - как в прежние времена : это 60 -70 г.г. прошлого столетия, парни в суровые сибирские зимы, девушек ловили и насыпали под юбки снежку, а девушки ходили без нижнего белья!
Цитировать
+6 #1 Азамат 24.07.2018 14:33
Бред какой-то!Никогда Славяне не было жестокого обращения к женщинам и детям!Потому что здоровая нация имела здоровые традиции, как моральные так и духовные!Автор статьи ссылается на Н.С.Преображенского, который мало того был химиком и не писал такого бреда про "рекрутский набор", но и умер 1968 г. и в 1995 не мог издать такую книгу.И все вышеуказанные статьи тоже бред, который даже проверять не хочется.Это глупая антинародная пропаганда, которая чернит историю и быт наших Предков.
Цитировать
Добавить комментарий




Top