Свадебный обряд луговых (се́рнурских) мари

Свадебный обряд луговых (се́рнурских) мари

Фотографии из фонда Национального музея Республики Марий Эл им. Т. Евсеева демонстрируют обычаи и обряды национальной марийской свадьбы с конца ХIХ до 70-х годов ХХ века, сохранившиеся до сегодняшнего дня. Часть фотографий сделана первым марийским этнографом Тимофеем Евсеевым.

Луговые мари — этническая общность, проживающая на территории Марий Эл компактными территориальными группами, каждая из которых имеет локальные особенности говора, традиционного костюма, календарных и семейно-обрядовых практик. Локальная группа сернурских (луговых) мари расселена в Сернурском, Новоторъяльском, Параньгинском, Мари-Турекском, Куженерском (частично) районах, Шоруньжинском и Шиньшинском сельских советах Моркинского района Республики Марий Эл; Байсинском, Уржумском и Изморском сельских советах Лебяжского района Кировской области.

В каждой этнографической группе мари были выработаны особые свадебные обычаи и обряды и собственная свадебная символика. Некоторые из них сохраняются и в наши дни. Однако в свадебной обрядности марийцев ХIХ – начала ХХ вв. сходных элементов имелось больше, чем различий. В свадебном цикле можно выделить условно три основных периода: предсвадебный, охватывающий время от смотрин до свадьбы; свадебный, представляющий собственно свадьбу; послесвадебный, этап вступления молодых в семейную и трудовую жизнь. Вопрос о женитьбе сына, как и о замужестве дочери, решался старшими членами семьи, родственниками патронимической группы. Без их согласия молодежь в брак не вступала. Самовольный выбор сыном невесты рассматривался как недопустимая вольность, нарушавшая традиционные устои жизни. Когда сыну исполнялось 16–17 лет, родители начинали присматривать в округе невесту. Брачный возраст для юношей колебался от 16 до 24 лет, при наиболее распространенном возрасте вступления в брак в 18–20 лет. Возраст невесты в начале ХХ века нередко превышал возраст жениха на 3–5 лет, так как родители не спешили выдавать дочерей замуж, чтобы они дольше потрудились в своем хозяйстве, в то время как сына было выгодно женить раньше, чтобы иметь в доме работницу. У марийцев запрещались браки между родственниками до седьмого колена. Чаще выбирали невест из соседних селений в пределах «брачного округа».

Во всех локальных традициях луговых мари термин «суа́н» обозначает обрядовое действие. Известно, что термин функционально и фонетически схож с удмуртским названием свадебного ритуала «сюан». Этномузыколог И.М. Нуриева, ссылаясь на исследования финского учёного Х. Паасонена, отмечает, что последний относит происхождение термина суа́н/сюа́н к тюркскому корню süjün («радоваться»), süjünči/süjüneč («радость, радостная весть; вестник, принесший радостную весть»). По числовой магии марийского алфавита слово «суа́н» соответствует цифре семь, символика которого также связана с удовольствием, радостью бытия и смысла жизни. У марийцев есть такая поговорка: «Как проведёшь свадьбу — так жить будешь». Поэтому свадьбы старались играть с большим размахом, соблюдая все обычаи и обряды. Традиционную се́рнурскую лугово-марийскую свадьбу — суа́н, играли летом — в период от календарного праздника Се́мык, который приходится на вторую неделю июня, до Петрова дня (12 июля). Под влиянием православных традиций у горных и северо-западных марийцев свадьбы во второй половине ХIХ века стала справляться и зимой.

По традиции марийские свадьбы начинали играть в пятницу. Пятница — кугарня́ (букв. «большая неделя») была священным, чистым днём. В пятницу проводились моления, не разрешалось работать. Согласно источникам, у древних марийцев неделя состояла из пяти дней. Семидневная неделя вошла в традиционный быт только после христианизации марийцев — в XVI веке.

Cама свадьба (сyан) проходит в доме жениха и в доме невесты. Утром в день свадьбы родители жениха оповещали всю деревню об этом и собирали свадебный поезд, который состоял из 20 и более подвод. Участниками свадебного поезда являлись родственники, представленные соответствующими свадебными чинами — сÿанвуй, кугу веҥе, пурашвате и другими. Девушек на эту церемонию никогда не брали. Отец жениха мог также ехать за невестой, но мать обычно оставалась дома. Случалось, свадебный поезд собирался не в доме жениха, а у его крестного отца, если он из этой же деревни, или у дяди жениха. Крестный отец получал свадебный чин сÿанвуй, которому обязывалось водить участников свадебного поезда по домам и угощать их, он являлся распорядителем, главой поезда. В обязанность свадебных чинов пурашвате и пурашмарий, назначаемых родителями жениха, входило уберечь жениха и невесту.Пока свадебный поезд собирается в дорогу, двигается и останавливается в доме свата, в доме невесты идут соответствующие приготовления к встрече свадебного поезда: сбор невесты и подготовка подарков. Как только они услышат звук барабанного боя (тÿмыр йÿк) или мелодии гармони, то две подруги невесты начинают укладывать в сундук приданое. При исполнении этого обряда ни в коем случае не должны были присутствовать сестры невесты. Это делалось из опасения, чтобы младшие дочери не засиделись в девушках. На крышке сундука оставляли ленточку, половина которой завязывается с внешней стороны в бантик. Лента предназначена для подруги невесты (ончыч шогышо) со стороны жениха.

Невесту одевали в традиционный костюм: платье с вышивкой (тувыр), поверх платья надевали кафтан черного цвета (шем шовыр), затем завязывали пояс (ÿштö) и передник (запон). Кроме всего этого использовали набор серебряных украшений. Голову повязывали платком, это означало, что она еще девушка, пока не принадлежащая и не зависящая от своего будущего мужа, и что еще не стала женой. Встречает свадебный поезд так называемый торышт шинчыше — специально назначенный для этого обряда родственник невесты пожилого возраста. Невеста с подругой располагались по правую руку от него. Первыми в дом невесты заходят: дружка жениха (изи веҥе), жених, пурашмарий и пурашвате. У моркинских марийцев дружку жениха называли наоборот — кугу веҥе (большой зять). Отведав хлеб с солью, жених становится между невестой и ее пожилым родственником, сидевшим вначале за столом. Чтобы не было порчи со стороны злых духов, ончыч шогышо (подруга невесты) должна идти по следам невесты. После этого жениха с невестой и ончыч шогышо отводят в специально отведенное для них помещение.Затем свадебный поезд возвращается в дом невесты. Все поезжане начинают собираться в обратный путь. В это же время собирают в дорогу невесту. Но прежде чем на нее надеть свадебный кафтан (сывын), угощали молодых парней-односельчан (ÿдыр арака йÿмаш). Исполняли этот обряд двоюродный брат, а иногда родной брат невесты, надевая ее свадебный кафтан и имитируя тем самым невесту. Затем мать и отца невесты, а также ее крестных родителей, сажали за стол и одаривали подарками; следующими усаживались за стол жених и невеста, получая благословение от матери, отца и крестных родителей. Рядом с ними присаживались посаженная мать (пурашвате), которая под мышкой держит подушку, и подруга (ончыч шогышо). Все четверо они три раза обходят вокруг стола (по солнцу) и быстро направляются к переднему тарантасу. "Когда невеста выходит из родительского дома, чтобы ехать в дом жениха, она не сразу садится в экипаж жениха, три раза заносит ногу, чтобы сесть, и три раза отступает назад, до тех пор, пока к ней не подойдет распорядитель свадебного поезда и не ударит ее трижды кнутом".

По пути в дом родителей жениха свадебный поезд должен был останавливаться в заранее назначенном доме, где невесту переодевали уже в соответствующий женский головной убор. Это означало, что с данного дня она является женой своего мужа, должна слушаться и не перечить ему. С этим головным убором она уже больше не должна была расставаться. Далее свадебный поезд направлялся прямо к дому жениха, где уже все были готовы к встрече. У входа во двор на дорогу стелили старую овчину, а под нее клали железный предмет, через который должна была пройти эта тройка — посаженная мать и жених с невестой. Совершался этот обряд с целью оберега, чтобы не пропустить в дом злых духов. Невесту с женихом усаживали сразу за стол и угощали горячими блюдами. Тем временем свадебный поезд снаряжали родственники невесты. Если свадебный поезд со стороны жениха называли сÿан, то этот назывался почеш толшо. Чтобы вести этот поезд к дому жениха, специально оставляли кого-то из родственников со стороны жениха. Он же должен был выкупать приданое невесты. Название этого обряда — шондык ÿмбак шинчаш, т.е. "сесть на сундук". Садились на этот сундук младшие братья или сестры и племянники невесты, которые назначали и сумму выкупа.

После выкупа приданого участники свадебного поезда со стороны невесты направлялись в дом жениха. По их прибытии выставляли на стол хлеб-соль, блины (команмелна), пироги (подкогыльо), кашу, брагу, пиво и т.д. и приступали к угощению гостей. Здесь же происходило одаривание родственников жениха. Одаривали мать и отца жениха, братьев, снох, крестных, младших сестер и братьев, близких родственников и музыкантов. Предметами одариваний обычно являлись рубахи и вышитые полотенца.Вручала подарки сама невеста. Поблагодарив за подарки, те дружно вставали и начинали пляс. Затем пускались в пляс родственники невесты. Они также обходили все дома, принимая угощение. Вернувшись в дом родителей жениха, участники свадьбы продолжали свадебный церемониал, исполняя песни.Завершив гулянье в деревне жениха, свадебный поезд отправлялся в обратный путь. В отдельных случаях участники его оказывали помощь молодым в устройстве их хозяйства, давая им домашнюю птицу, мелкий скот, зерно и т.п. Проводить родственников невесты выходили в первую очередь жених с невестой, а также близкие родственники жениха.

Вечером, после проводов всех гостей, саву́ш (дружка) провожал молодых в амбар и укладывали их в постель, которую стелила крёстная жениха. Под подушку она клала предметы женского или мужского обихода, в зависимости от того, кого хотели видеть в лице первенца — мальчика или девочку. Обычно это были вязальные спицы, крючки, пяльцы, нож, ножницы. Проговаривая наставления и пожелания, после слов «Ко́ктын во́зын, ку́мытын кыне́лза» [Ложась вдвоем, встаньте втроем], дружка с крёстной оставляли молодых. Иногда дружка ударял молодых свадебной плёткой со словами: «Марие́тым чот ку́чо. Вате́тым чот ку́чо» [Держи крепко мужа. Держи крепко жену].

Свадебные пиры в доме жениха и в доме невесты являлись кульминационными моментами всего ритуала, но на этом он не заканчивался. Обряды, проводившиеся после пиров, были направлены на утверждение и дальнейшее закрепление отношений между породнившимися семьями, вхождение невестки в семью мужа, включение её в трудовой процесс новой семьи.

Утром молодые мылись в бане. После этого новобрачную водили за водой, где она должна была поклониться богине воды Вÿд ава. Возвратившись из бани, молодая жена одаривала родственников подарками. Те, в свою очередь, делали ответные подарки. Утренняя церемония завершалась демонстрацией кулинарного мастерства молодушки. Она в присутствии гостей пекла блины и угощала ими присутствующих. Родственники приглашали новобрачных к себе в гости. Перед посещением дома одного из родственников проводился обряд омса лондем руымаш («разрубание порога»). Обычай позволял молодушке символически выкупать право на переход через порог избы родственников. Для этого она должна была положить на порог серебряную монету. Хозяин три раза слегка ударял топором по порогу, говоря: «разрубаю порог, пусть молодушке будет место для прохода». Усаживая молодушку за стол, хозяева передавали ей своего ребенка с пожеланиями иметь много детей. В ближайший после свадьбы праздник новобрачные направлялись в гости к родителям жены. Этим посещением зять выражал благодарность теще за целомудрие ее дочери.
Здесь угощались блинами. Родители новобрачной одаривали молодых приданым (кузык), выделяя домашний скот (жеребенка, телку или овцу). После такого посещения молодые получали разрешение участвовать на праздниках, семейных торжествах. Вместе с тем новобрачной продолжительное время следовало воздерживаться от всевозможных увеселительных мероприятий. Большинство крещеных марийцев обычно венчалось в церкви только после проведения свадьбы.

Церковь долго боролась против этого обычая, но безуспешно. По обычному праву, проведение свадьбы рассматривалось марийцами в качестве официального акта заключения брака. За годы советской власти марийская свадьба претерпела некоторые изменения, однако не потеряла своей значимости и этнического своеобразия. Сроки проведения ее ныне не ограничиваются только летним периодом; сократилась доля свадеб со сватовством, исчез обычай уплаты калыма, но сохранилась традиция одаривания подарками невестой родственников мужа и своих родителей. В современной свадьбе магические обряды совершаются зачастую в игровой форме. Значительно утратилось понимание роли традиционных участников свадьбы. Тем не менее, марийская свадьба и по сей день играет важную роль в формировании этнического самосознания, является важным институтом укрепления национального менталитета.

Добавить комментарий




Top