Алексей Сергеевич Мазурин (1846 -1920) — купец и фотограф о сословиях на Руси
Алексей Сергеевич Мазурин (1846 -1920) — русский купец и фотограф. Родился 10 декабря 1846 года в Москве в купеческой семьи Мазуриных. Потеряв в четыре года отца, воспитывался старшим братом, коммерции советником — Митрофаном Сергеевичем. Получил хорошее начальное образование. В 1860-х годах учился во Франкфуртской торговой школе. Затем путешествовал по Италии, увлекался живописью, брал уроки у таких художников, как И. И. Амосов, Н. А. Брызгалов, Н. В. Неврев. Вернувшись в начале 1870-х годах в Москву, возглавил предприятие по отправке товаров за границу. С 1900 года был директором правления Товарищества Реутовской мануфактуры.
В 1870 году Мазурин увлёкся фотографией. Свои первые работы выставлял для продажи и публиковал в журналах «Нива», «Живописное обозрение», «Иллюстрированная газета», «Искра» и «Русский листок» и другие. С 1890 года участвовал в различных выставках, в том числе международных, содействуя становлению русской фотографии. В 1894 году был одним из учредителей Русского фотографического общества, а с 1899 года — его почётным членом. Также был участником создания Московского художественно-фотографического общества, членом комиссии по проведению первого съезда русских деятелей фотографии и фотографической выставки Русского фотографического общества в Москве. Был членом-корреспондентом Гамбургского общества любителей фотографии и почётным членом-корреспондентом Эстляндского общества фотографов-любителей. В 1899 году был избран Почетным членом Французского фотографического общества.Был женат на Е. Н. Астальцевой (действительный член Русского фотографического общества с 1895 года), развёлся.Умер в 1920 году, похоронен на Николо-Архангельском кладбище.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------—
В допетровской Руси сословий в западноевропейском смысле слова не было; даже само слово «сословие» появилось только в XVIII веке, вначале для обозначения коллегии, корпорации, и лишь затем было перенесено на корпоративно организованные группы людей. Стройной системы сословий в Российской империи так и не образовалось, так что отдельные исследователи (М. Конфино) считают, что сословий западноевропейского типа в России вообще никогда не было, либо допускают существование сословной системы с 1785 года, когда появились грамоты, детально определившие законные права и привилегии дворян и городских обывателей.
Подданные в свою очередь делились на природных подданных, инородцев и финляндских обывателей. В свою очередь природные подданные, жители Финляндии, а также некоторые из инородцев разделялись на сословные группы. Согласно общим положениям в начале IX тома Свода законов (статья 2) все природные обыватели России предполагались разделёнными на четыре главных группы людей:
- дворяне,
- христианское духовенство,
- городские обыватели,
- сельские обыватели (крестьянство).
Свод законов называл эти группы сословиями (статья 4), но комментаторы отмечали, что это название было весьма условным: эти группы людей не составляли одного целого и имели следующие подразделения:
- дворянство делилось на потомственное и личное, последнее было ненаследуемым,
- духовенство разделялось по исповеданиям на православное, римско-католическое, протестантское и армяно-григорианское,
- городское сословие распадалось на пять различных «состояний» (статья 503):
- почётные граждане (личные и потомственные),
- гильдейское купечество, местноe и иногороднеe (до 1863 года три гильдии, затем только две),
- мещане или посадские,
- ремесленники или цеховые,
- рабочие люди.
До 1861г. Крестьянство также было неоднородно: выделялись помещичьи крепостные крестьяне, казённые или удельные (принадлежавшие государству или правящему дому), посессионные (приписанные к рудникам или заводам).
По наследству членство передавали: потомственные дворяне, потомственные почётные граждане, мещане и крестьянство. Другие состояния не только не наследовались, но даже не были пожизненными. Так, правами купечества лица пользовались лишь при условии уплаты гильдейских пошлин и после их уплаты любой мог приобрести все права купечества. Так же и духовенство не образовывало на практике особого сословия: дети низшего духовенства (священнослужителей и церковнослужителей) причислялись к мещанам, а духовные лица, сложившие с себя сан, возвращались в первоначальное своё состояние. Кроме того, лицо, имевшее духовный сан, могло одновременно принадлежать и к дворянству. Тем самым особые права духовенства на практике не были сословными правами, а просто преимуществами, присвоенными духовному сану. Цеховые и рабочие люди также реально не были особым сословием, так как им законодательство не присваивало никаких особых личных прав (какие были, например, присвоены почётным гражданам и купцам).
Закон называл казачество «казачьим сословием», «казачьим состоянием», «казачьим званием», и «казачьим населением» (иногда в тексте одного и того же закона). Комментаторы-юристы объясняли это тем, что казак — это лицо другого (обычно крестьянского) сословия, носящее постоянное военное звание и потому с гражданской точки зрения казаки составляют группы внутри сословий, в основном, внутри крестьянского сословия, а с военной — воинское звание. Но в работах, посвященных непосредственно казачеству (исторических, статистических), говорится о существовании отдельного сословия казаков как об абстракции, необходимой для понимания исторических и экономических процессов. В конце XX и начале XXI века исследователи потому отмечают, что раз крестьяне обычно рассматривались как податное сословие (платили подушную подать) Российского государства (наряду с мещанством), а казаки и несущие казачью службу инородцы (башкиры, калмыки, буряты и т. д.) подушной подати не платили, то казачество было отдельным сословием и с юридической точки зрения и относилось к неподатным сословиям (как и дворянство).
Отмена сословий стала планироваться сразу после Февральской революции; ожидалось, что всесословный характер будущей Российской республики будет утверждён Учредительным собранием. Сословная организация общества была упразднена по декрету «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» в ноябре 1917 года.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------—
Россия начала XX в. являлась многонациональным государством, имевшим высокую, самостоятельную национальную культуру. Страна обладала колоссальными природными ресурсами и огромными резервами рабочей силы в городе и деревне. Но Россия находилась под тяжестью отсталого политического строя — царского самодержавия, руководящей политической силой в стране были помещики-крепостники. Вследствие этого Россия в технико-экономическом отношении значительно отставала от передовых капиталистических стран, что непосредственно отражалось на военной и экономической мощи государства. Царская Россия, хотя и ставила перед собой крупные внешне-политические задачи, не имела в достаточной мере экономических ресурсов для успешного их осуществления. Отсталость России в политическом и технико-экономическом отношении была обусловлена в известной мере особенностями ее исторического развития, именно тем, что в стране долго господствовало крепостное право, которое пало лишь в 1861 г. К 60-м годам XIX в. Англия представляла собой крупную индустриальную державу. В России же в это время промышленность находилась в зачаточном состоянии. И даже после падения крепостного права пережитки крепостничества являлись крупным тормозом на пути экономического развития России.
В крестьянском землевладении преобладали мелкие хозяйства. Они страдали от мелкополосицы и чернополосицы своих угодий, в которые вклинивались помещичьи и кулацкие владения. Недостаток у большинства крестьян пашни и отсутствие в их распоряжении лесов, лугов и пастбищ закрепляли пережитки крепостничества в деревне (издольщина, испольщина, отработки и т. д.), что ставило бедняцкие и середняцкие крестьянские хозяйства в полную зависимость от помещиков и кулаков. Царская Россия была преимущественно аграрной страной, с недостаточно развитой промышленностью, что выражалось в высоком удельном весе сельского хозяйства в экономике страны. На долю сельского хозяйства приходилось три четверти населения и около двух третей народного дохода. Из общей суммы экспорта на продукты сельского хозяйства приходилось свыше 80%. Сельское хозяйство России было полностью подчинено рынку уже к началу XX в. Капитализм втянул его в торговый оборот, а вместе с этим и в мировое экономическое развитие, вырвал его из многовекового застоя патриархальности. В течение первого десятилетия XX в., особенно в период промышленного подъема 1909–1913 гг., сельское хозяйство сделало значительные успехи в развитии производства и повышении товарности.
Посевные площади по всей стране выросли с 88,3 млн. десятин в 1901–1905 гг. до 97,6 млн. десятин в 1911–1913 гг., причем в нечерноземной полосе посевы сохранились почти на одном уровне (21,3 млн. и 21,8 млн. десятин), в черноземной они увеличились на 14,1% (с 49,7 млн, до 56,7 млн. десятин), а в азиатской России почти вдвое (с 5,1 млн. до 9,5 млн. десятин) За период 1901–1913 гг. значительно выросли посевные площади под техническими и специальными культурами (хлопок, табак, подсолнух, свекла, картофель и др.). Посевная площадь под хлопком увеличилась на 111,6%, под подсолнухом — на 61%, под сахарной свеклой — на 35,5%, под табаком — на 18,5%, под картофелем — на 15,8%. В то же время площадь под льном и коноплей сократилась на 11,1%. Площадь под кормовыми культурами возросла на 79,3%, что свидетельствует об усилении интенсификации животноводства. Посевная площадь под зерновыми культурами за этот период увеличилась на 10,8%, причем по отдельным районам рост шел крайне неравномерно. В то время как в нечерноземной полосе посевная площадь выросла всего на 1,4%, на Северном Кавказе посевы увеличились на 47%, в Западной Сибири и в Северном Казахстане — на 62,7%. Все это свидетельствует о росте товарного земледелия, о развитии капиталистических отношений в сельском хозяйстве России в XX в. Несмотря на значительные успехи в промышленности, достигнутые за последние десятилетия, технический уровень сельского хозяйства оставался крайне низким и в XX в. Механизация сельского хозяйства в России по сравнению с передовыми капиталистическими странами была весьма незначительной. Отношение мощности механических двигателей, применявшихся в сельском хозяйстве и в обслуживавших его предприятиях, к живой рабочей силе (человека и животных) было: в России — 24%; в Англии — 152%, в Германии — 189%, в Соединенных Штатах Америки — 420%.
Одним из основных показателей технического уровня сельского хозяйства является потребление им сельскохозяйственных машин и удобрений. В. И. Ленин в работе «Аграрный вопрос в России к концу XIX века», указывая на рост производства и ввоз сельскохозяйственных машин в Россию и подчеркивая, что этот факт свидетельствует о прогрессе капиталистического земледелия, вместе с тем отмечал чрезвычайную медлительность этого прогресса. Правда, за период 1900–1913 гг. потребление сельскохозяйственных машин значительно увеличилось. В 1900 г. оно составляло всего 27,9 млн. рублей, а в 1913 г. определялось уже в 109 млн. рублей, в том числе импортных машин на 48,9 млн. рублей. Потребление сельскохозяйственных машин росло за счет капитализировавшихся помещичьих и кулацких хозяйств. Технический уровень середняцких и бедняцких крестьянских хозяйств попрежнему оставался чрезвычайно низким. Основными орудиями труда в крестьянском хозяйстве были соха, деревянные плуг и борона, серп и коса. Молотилки, веялки, конные жнейки и другой относительно усовершенствованный инвентарь находили применение лишь в помещичьих и в некоторых кулацких хозяйствах. Производство и потребление минеральных удобрений было весьма незначительно. Внутреннее производство фосфатов всех видов в 1912 г. составляло 3,2 млн. пудов; ввоз из-за границы достигал 35 млн. пудов. Для такой огромной страны, как Россия, этого количества было явно недостаточно. В сельском хозяйстве господствовала трехпольная система, приводившая к истощению почвы и к низким урожаям. Правильные севообороты, создающие возможность восстановления плодородия почвы и повышения урожайности, применялись крайне редко. По урожайности зерновых Россия стояла на последнем месте среди передовых капиталистических стран: в 1909–1913 гг. средняя урожайность в России составляла лишь 45 пудов с десятины, тогда как в Дании — 195 пудов, в Германии — 152 пуда, во Франции — 90 пудов. В крестьянском хозяйстве, составлявшем основу русского земледелия, урожайность была значительно ниже, чем у помещиков. В результате ни в одной из капиталистических стран неурожай и сопутствующий ему голод не были такими частыми явлениями, как в царской России. Почти ежегодно какая-либо часть территории страны была поражена голодом, который очень часто принимал характер большого народного бедствия. Но и в годы удовлетворительного урожая крестьянская беднота недоедала, хотя и вынуждена была продавать часть своего хлеба на рынке.
http://militera.lib.ru/research/shigalin_gi/index.html