Насильственная исламизация народов Дагестана

Насильственная исламизация народов Дагестана

Религиозные верования зафиксированы еще на ранних этапах развития народов Дагестана. Одними из первых религиозных представлений являлись языческие верования. В археологических материалах древнего Дагестана обнаруживаются памятники, свидетельствующие о поклонении небесным светилам, явлениям природы.

Одним из ранних культов являлось поклонение огню, которому придавалось значение очистительной силы. Языческий обряд разжигания костров перешел в качестве народного обычая и в последующие эпохи. Во многих памятниках сохранились многочисленные солярные знаки, свидетельствующие о поклонении солнцу. Это изображение солнца в виде диска с расходящимися лучами, свастики (изображение креста внутри солнечного диска, которое является древнейшим знаком, олицетворяющем солнце). Солярные знаки обнаруживаются с эпохи мезолита и встречаются вплоть до раннего средневековья. Следы поклонения солнцу встречаются в религиозных представлениях отдельных народов Дагестана. В частности, в пантеоне богов у лакцев бог солнца занимает одно из главных мест. Его представляли в виде прекрасного юноши, озарявшего своей красотой весь мир. Интересен тот факт, что этот образ напоминает античные представления о солнечных божествах, что свидетельствует об определенных культурных связях народов Дагестана с античным миром, но в уже более поздние эпохи.

С возникновением производящей экономики и увеличением значения земледелия и скотоводства в жизни древних людей, появляются аграрные культы. Они характерны для многих стран мира, переживавших аналогичные процессы. Главным культом этого периода становится культ плодородия, который почитался в виде женского божества. Женщина являлась символом постоянно возрождающейся природы, ее материнской силы. Во многих памятниках Дагестана встречаются женские глиняные статуэтки, олицетворявшие плодородие. Важное место среди аграрных культов занимало поклонение домашним животным, в частности, быку, который являлся основной тягловой силой того времени. Поклонение быку соприкасается с общим культом пашни, существовавшем у древних дагестанцев. Об этом свидетельствуют глиняные рельефы с изображением сцен пахоты и быка. Интересные находки обнаружены в археологических материалах Верхнегунибского поселения и датируются они эпохой бронзы. Это глиняные рельефы с изображением сцен пашни с запряженными быками. Все эти культы свидетельствуют об устойчивом оседлом быте населения Дагестана. Об этом же нам говорит культ домашнего очага. Об этом говорят находки различных приношений возле очагов жилища. Для верований древнего Дагестана характерен тотемизм. У многих народов животные считались покровителями людей.

Так в некоторых представлениях добрый дух дома и его хранитель выступает в облике змеи. У аварцев Хунзахского района - это золотистая змея, у лакцев - змея с золотыми рогами. Встречается и белая змея. По народным преданиям, домовой - змея обитает в центральном столбе жилища. Хозяева время от времени должны задабривать домового различными дарами. Одними из религиозных ранних представлений являлась вера в загробную жизнь, свойственная всем народам, находящимся на определенной стадии развития. У древних жителей Дагестана существовал обычай класть в погребения различный инвентарь - предметы быта, труда, вооружение, так как это могло пригодиться их обладателю в загробном мире. Также появляется обычай хоронить покойника в специальных погребениях, напоминающих жилища. В переходный период от бронзы к железу, религиозные представления дополняются новыми культами. Большое значение приобретает культ предков. По представлениям дагестанцев, умершие предки являлись покровителями домашнего очага и защищали жилище от злых духов. В этот период появляется обычай проводить тризны по покойникам, а также устраивать жертвенные места около могил. В эпоху железа большое значение приобретает культ этого металла. Древние дагестанцы носили оружие из железа - топоры, ножи, так как, по их представлениям, они отгоняли нечистую силу. В связи с этим большое значение приобретает профессия кузнеца и почитание представителей этой профессии. С усилением значения войны, распространяется и культ коня.

В Албанскую эпоху также большое значение имело поклонение небесным светилам. Главным божеством Кавказкой Албании являлась богиня Луны. Ей посвящались храмовые области и священные рощи. Остатки их обнаружены в Южном Дагестане, в частности, в районе Шалбуздага. Жрец богини Луны являлся вторым лицом в государстве, что также подчеркивает значение этого культа. В Дагестане также существовало поклонение Луне. Старинная кумыкская поговорка гласит: "Тяжесть Луны перетянет Солнце". Существовали в Албании также боги Солнца, Огня, Земли. В античных источниках они называются Греко - римскими именами. Бог огня назывался у албан Алп. Некоторые исследователи полагают, что от имени этого божества произошло и название государства. Божество с таким названием встречается у лезгин.

В IV в. н.э. на территорию Кавказкой Албании проникает христианство, которое соответствовало новым общественно - экономическим отношениям, характеризующим феодализм. В 70-ых гг. этого столетия албанский царь Урнайр и высшая знать приняли новую религию. Но попытки распространения ее среди населения страны натолкнулись на ожесточенное сопротивление. Отправленный из Армении в Албанию епископ Григорис попытался приобщить кочевников - маскутов и их царя - Санатрука к новой религии не увенчались успехом. Григорис был схвачен и привязан к хвосту дикой лошади. Народное предание связывает смерть Григориса с селением Мола - Халил, расположенном близ Дербента. В царствование албанского царя Вачагана Ш в конце V в. христианство в Албании уже имело крепкие позиции. Следовательно, и в Дагестане его позиции укреплялись. Патриарший престол (резиденция каталикоса - христианского главы Албании) находилась в первой половине VI в. в районе Чора (область близ Дербента), а потом уже была перенесена в Партав. На Верхнечирюртовском городище были обнаружены остатки двух раннехристианских церквей, которые датировались VI-VIII вв. Большую роль в процессе распространения христианства в Дагестане сыграли крепнущие политические связи с соседними государствами Закавказья - Арменией и Грузией. Южный Дагестан находился под влиянием армянской церкви, а западный - в орбите влияния грузинской церкви. Христианские миссионеры проникали в области Дагестана, создавали здесь свои миссии и семинарии. Успех деятельности миссионеров в районе Южного Дагестана был связан с усилением влияния армянских царей на политическую жизнь этой части Дагестана. Применялись различные методы в процессе христианизации местного населения. По сообщениям грузинских хроник, грузинский царь Арчил (668 - 718 гг.)

Насильно обращал в христианство "язычников", среди которых были и аварцы. Активная деятельность христианской церкви в Дагестане связана и с именем выдающейся грузинской правительницы - царицы Тамары. С процессом христианизации Дагестана, а также усилением грузинского влияния, связано появление двуязычных текстов - билингв, которые свидетельствовали о крепнущих культурно - политических связях, а также о попытках местных народов создать собственное письмо. Интересны религиозные представления народов, населявших Хазарский каганат. По сведениям арабского автора ал-Истархия, хазары - мусульмане, христиане и иудеи. Есть среди них и идолопоклонники. Самый малочисленный класс - иудеи. Самый большой - мусульмане и христиане. Но царь и его приближенные - иудеи. Принятие верхушкой Хазарского каганата такой малораспространенной среди жителей государства религии, преследовало чисто политические цель. Возможно, это объяснялось нежеланием хазарской верхушки попасть под влияние могущественных государств средневековья - христианского - Византии и мусульманского - арабского Халифата. Следы иудаизма в Дагестане, таким образом, весьма незначительны. Что же касается христианства, то позиции его были достаточно крепкими.

В горном Дагестане это объяснялось значительным политическим и культурным влиянием соседней Грузии. Именно здесь обнаруживаются остатки христианских культовых сооружений и предметов христианской символики, таких как кресты. Большую помощь в определении религиозных представлений жителей средневекового Дагестана нам оказывают письменные источники. Известный арабский автор ибн Русте описывает похоронный обряд, распространенный у жителей Серира и дает интересные сведения о религии населения этой области Дагестана. Он пишет, что все обитатели крепости (очевидно, местная знать) - христиане, а все остальные жители страны - язычники. Далее, он описывает языческий обряд захоронения. "Когда кто-нибудь умрет, - пишет он, - они кладут его на носилки и выносят на открытое место, где оставляют на три дня. Затем жители садятся на коней и облачаются в панцири и кольчуги. Они едут на край места и со своими конями устремляются на мертвое тело на носилках. Они кружат вокруг носилок, направляя коня на тело, но не пронзая его". Смысл производимого действия, описанного арабским автором не вполне понятен и очевидно, связан с определенными суевериями, существовавшими у средневековых жителей Серира.

Среди верований средневекового Дагестана следует упомянуть и иранскую религию - зороастризм, распространившуюся здесь в период господства Сасанидов. Обращаясь вновь к письменным источникам, следует обратить внимание на сведения опять таки арабского автора - Ал-Андалуси ал - Гарнати. Он описывает погребальный обряд, распространенный у жителей Зирихгерана (Кубачи) в XII в. Он пишет: "Когда умирает у них человек, и если он мужчина, то передают его мужчинам под землей, которые расчленяют кости покойника, очищают кости от мяса и собирают… мясо и дают его на съедение черным воронам. Если это женщина, то мужчины под землей … вытягивают ее кости и дают мясо коршунам".

Процесс исламизации в Дагестане охватил достаточно длительный временной промежуток. Принято выделять два периода этого долгого процесса. Первый охватывает VII - первую половину X вв. и связан он непосредственно с арабами. Второй этап продолжается со второй половины X - по XVI вв. Эти этапы имели определенные различия и по темпам распространения, и по тем носителям, которые выступали проводниками идей ислама в Дагестане. Первые арабские походы не сопровождались насильственной исламизацией. Немаловажную роль здесь сыграла специфическая налоговая система, принятая в Арабском халифате. Население покоренных земель, принявшее мусульманство освобождалось от подушной подати, называемой джизья. Джизью платили те местные жители, которые сохраняли свои прежние верования. Таким образом, подушная подать представляла собой своеобразную плату за веротерпимость арабов. Размеры подушной подати устанавливались договором. От джизьи освобождались женщины, старики, дети, бедные, рабы монахи, а также христиане, воевавшие на стороне арабов. С одной стороны, подобная система налогообложения давала определенный доход в казну. С другой же стороны, служила средством экономического принуждения к принятию ислама.

На все перечисленные государства и земли, захваченные арабами, была наложена дань зерном и людьми. Царь Серира должен был ежегодно поставлять дербентскому наместнику 500 крепких отроков и 500 белокурых девушек в рабство, а также привозить в зернохранилище 100000 мер зерна (1 мера того времени имела объем около литра, то есть 0.6 кг зерна), жители Тумана были обязаны поставлять 500 юношей и 150 девушек и 20000 мер зерна, Зирихгерана — 50 юношей и 10000 мер зерна, Хамрина — 30000 мер зерна и в разовом порядке — 500 юношей и девушек, Лакза — 20000 мер зерна, Табасарана — 10000 мер зерна, Шандана — 100 юношей и девушек в разовом порядке и 5000 мер зерна ежегодно. Кроме того, каждое из этих государств и союзов должно было во время войн выставлять вспомогательные отряды для армии наместника, причем было точно определено даже место этих отрядов в боевом и походном строю

Среди тех, кто одним из первых начал процесс исламизации в Дагестане исторические источники называют арабского полководца - Масламу. Политика арабской колонизации, начатая Масламой, была, таким образом, успешно проведена, и Арабский элемент, как укажем в дру­гом месте, долгое время сохранял свою этническую чистоту, продол­жая служить опорой проводимой исламизации, опорой мусульманских правящих династий. Деятельность Масламы по насаждению ислама раз­вернулась не только в районе Дербента, но и в остальных местах Дагестана.

Йакуби настойчиво проводит мысль о том, что дагестанские пле­мена, как правило, без боя принимали арабов и заключали с ними "мирные" договоры, а по данным "Дербент-наме", при походах Масла­мы жители Тарки, Анджикала, Дербента, Казикумуха, Каракайтака, Табасарана и население Аварии приняли ислам после недолгого соп­ротивления. Абу Муслим (Маслама) построил соборную мечеть в Дербенте, мечети в отдельных магалах, также в Кайтаге и Табасаране, в Даргинском округе (Акуша), в Казикумухском округе (Кумухе), Аварском, Сюргинском, Цахурском и др. областях, т. е. почти во всем Дагестане.

Арабский список "Дербент-наме" снабжает описание деятельности Масламы по насаждению ислама в горных районах Дагестана больши­ми подробностями, "ускользнувшими" от внимания более ранних текстов: упрочив свою власть в Дербенте и исламизируя его населе­ние, Маслама "пошел в страну Гази-Гумук и сражался о жителями его и нанес им поражение, убив главу их (кабир), а кто принял ислам— тех пощадил, кто нет — убил их и разделил имущество среди борцов заверу. Затем он построил мечети во всех областях и назначил правителя в области Гумук, а он — Шахбал сын Абдаллаха сына Ка-сыма, сына Аббаса, дяди пророка — да благославит его Аллах и да приветствует, — сына Абдаллаха ал-Курейша, ал-Хашими. Потом он вернулся в страну Кайтаг и сражался с ними, убил правителя их, обложил хараджем тех из них, кто принял ислам, и убил тех из них, кто не уверовал (в Аллаха), и разделил имущество их между борцами за веру. Затем он отправился в страну Табасаран и началась между ними жаркая битва, и потерпели табасаранцы поражение. Он убил главу их, пощадил тех, кто принял веру, и отобрав имущество, раз­делил между борцами за веру и назначил там правителя хана по име­ни Адил Майсум, и назначил вместе с ним двух кадиев, чтобы (они) научили тому, что в религии славного, и стал Шахбал правителем и вали над всем Дагестаном".

Обосновавшись в Дербенте арабы решили укрепиться и в других районах Дагестана. Они ворвались во внутренний Дагестан в земли лакцев, кайтагов, табасаранцев. Даже мусульманские хроники вынуж­дены отметить вооруженное выступление дагестанских народов. Так погибло большое число жителей Кайтака, не захотевших подчиниться и принять ислам. Потребовалось несколько сражений, чтобы покорить лакцев. Табасаранцы также не подчинялись, но вынуждены были вре­менно принять ислам после того, как многие из них были истреблены или взяты в плен. Затем Маслама отправился в Аварию, наконец об­ложив жителей Дагестана податью, которую приказал доставлять еже­годно правителю Дербента.

В самый разгар похода на «язычников» дидойцев Мерван получил известие, что в Дамаске убит его родственник — халиф, а династия Омейядов, к которой он принадлежит, отстранена от власти. Мерван с войском поспешил в столицу Халифата; вскоре он погиб. Дагестанские земли тут же прекратили выплату страшного налога и всякие связи с Дербентом, в котором то и дело менялись «властители». Одновременно разваливалась вся система страны халифатской границы

В 722 году Джаррах ибн Абдуллах ал-Хакими, начавший энергичну борьбу с хазарами. Обманув противника, он прошел через Дербент и обрушился на дагестанские земли. Историк Ат-Табари пишет о походах Джарраха: «Арабы разбив хазар в южном Дагестане, проникли в горы Дагестана и преодолели сопротивление жителей Хамзина и Гумика, разрушили и разграбили в результате карательных походов Кайтаг и Табасаран, за отказ признать их власть». Персидский историк Балами пишет что полководец Джаррах «позвал одного из своих приближенных, дал в его распоряжение три тысячи воинов и сказал ему: иди в сторону Кайтак, разоряй там все что встретишь, воюй с каждым кто вздумает оказать вам сопротивление и вернись ко мне до восхода солнца». В результате карательной экспедиции арабы увели из Табасарана до 2000 пленных, из Кайтага — свыше 700, захватили 10000 голов скота и другое имущество

Ряд следующих походов, совершенных в 30-x годах VIII в., был возглавлен Мерваном ибн Мухаммедом ибн Мерваном, двоюродным бра­том халифа, правителем ал-Джазиры, Азербайджана и Армении. С 732—733 по 739 гг. было совершено по крайней мере 6 походов.

В первом крупном выступлении участвовало большое число войск. Наступление шло "в землю хазар со стороны Аланских ворот". Дру­гая же группа провела наступление с юга на север — со стороны Баб ал-абваба. Хазары вынуждены были отступить, хакан принял ис­лам. Отступление хазарского войска и заключение перемирия между арабами и хазарами значительно ухудшило положение горцев. Теперь уже приходилось надеяться только на свои собственные силы. Все же арабы столкнулись с упорным сопротивлением горского населения. После ожесточенных и длительных схваток Мервану удалось зак­лючить выгодные договоры с правителями Серира, Тумана, Зирихге-рана, Хамзина, Табасарана, Лакза, Филана и обязать их вносить ежегодные подати.

Многократность походов в одни и те же земли при Мерване доку­ментирует ничтожность итогов предыдущих походов, возглавленных Масламой, а также сопротивление, оказанное войскам Мервана. Власть Мервана также оказалась кратковременной, об этом можно су­дить по описаниям последующих событий. В итоге почти вековой борьбы арабам удалось укрепиться в районе Дербента, где стала править мусульманская династия, в то же время внутренние районы Дагестана оставались фактически независимыми.

В 750 г. была свергнута династия Омейядов. К власти пришли Аббасиды. Новая династия халифов пользовалась вначале широкой поддержкой масс крестьян и ремесленного люда, ибо они с приходом новой династии связывали мечту об освобождении от социального гнета, усилившегося при Омейядах. Однако надежде не суждено было оправдаться. Положение трудящихся не улучшилось. Налоговое бремя усилилось. Народные массы стали выступать против власти Аббасидов. В самом Дербенте росло недовольство арабским правителем. Он был смещен. Хазары воспользовались смутами в городе, ворвались в Закавказье. Только после больших усилий новому правителю Азер­байджана, Ширвана и Дербента Йазиду ибн Мазьяду удалось с помощью феодальной верхушки закавказских владений вернуть Дербент, кото­рый после этого прочно вошел в состав халифата.

В Дагестане условия сложились так, что большая часть его территории не знала прочной арабской власти, и принятие ислама там, где это имело место, было явлением преходящим. Только в прибрежной полосе и Дербенте, Табасаране, Лакзе население было мусульманским. К началу Х в. в Дер­бенте, очевидно, все население исповедовало ислам, город превра­тился в один из активных пропагандистов новой религии. Здесь формировались отряды "борцов за веру" — гази, неоднократно со­вершавших "исламские набеги" на сосед-ние Дербенту земли.

Утверждение ислама проходило в борьбе с местными религиозными культами. Уничтожались домусульманские культовые здания и предме­ты культа в Средней Азии, как и в Иране и Закавказье, насаждение ислама сопровождалось уничтожением храмов огня в больших городах, а некоторые из них, как и в ряде случаев христианские церкви, превращались в мечети. Нельзя представить, чтобы в прибрежных ра­йонах, где христианство заняло довольно значительные позиции, за­мена одной монотеистической религии другой происходила безболез­ненно, без давления в различных его проявлениях. Однако по дошед­шим до нас письменным данным отношение арабов к христианским культовым зданиям и христианскому населению, а также к иудеям бы­ло гораздо более благосклонным, чем к носителям первобытных ве­рований.

Бартольд справедливо подчеркивал, что еще в Х в. граница му­сульманского мира проходила "в 3-х милях, т. е. в 6 верстах от Дербенда", отмечая тем самым медленные темпы исламизации Дагеста­на.

Что касается центрального, западного и северного Дагестана (за исключением Семендера), то о позициях ислама здесь в начале Х в. не стоит говорить, ибо ни один из восточных авторов не свиде­тельствует о наличии в указанных областях к Х в. мусульманских элементов.

Письменный и археологический материалы дают довольно отчетли­вые представления о домонотеистических религиозных представлениях дагестанцев в VIII—XII вв. Религиозные представления жителей Серира отразились в описании похоронного обряда, который дает Ибн Русте: "Все обитатели крепости — христиане, а все остальные жи­тели страны — язычники ... . Все они поклоняются высохшей голо­ве. Когда кто-нибудь из них умрет, они кладут его на носилки (джаназа) и выносят его на открытое место (майдан "площадь"), где оставляют его на три дня на носилках. Затем жители садятся на ко­ней и облачаются в панцири (джаушан) и кольчуги. Они едут на край (названного) места (и оттуда) со своими конями устремляются на мертвое тело, (лежащее) на носилках. Они кружат вокруг носилок, направляя копья на тело, но не пронзая его".

Погребальный обряд, отмеченный в раннесредневековых памятни­ках, неопровержимо доказывает господство "языческих" представле­ний у горцев до распространения среди них ислама. В склепах, ка­менных ящиках или же в грунтовых ямах раннесредневековых могиль­ников Дагестана обнаруживаем явные признаки немусульманского и нехристианского обряда захоронения: ориентация костяка по направ­лению север-юг, сопровождающий инвентарь, наличие сосуда с заупо­койной пищей.

Каменные ящики могильника VI—VIII вв. близ сел. Шодрода Ботлихского района ориентированы в основном по направлению север-юг. Костяки расположены на спине, в вытянутом положении, головой на юг. Встречается угольки. Угольки возле черепа встречаются также в отдельных погребениях Миатлинского могильника, датируемого XII-XIII вв.

Языческий обряд захоронения зафиксирован также в склепах Гапшиминского могильника (Акушинский район), верхний слой кото­рого датирован VIII в. Не знает мусульманского обряда захоронения ни один памятник VIII—Х вв. в Дагестане (исключая Дербенд), подтверждая тем самым положение о непрочности и кратковременности позиций ислама, даже в тех предгорных и горных районах, где ус­пехи арабского оружия могли сопровождаться исламизацией тех или иных групп населения. Последующие века также дают во многих райо­нах "языческий обряд"

Характерно, что из исследованных в аварских районах могильни­ков XI—XIII вв. (Ортоколинский, Цурибский, Ирибский, могильник в урочище Чинна) ни один не дает мусульманского погребального об­ряда, хотя определенная унификация в ориентировке и формах погре­бальных сооружений уже наблюдается.

К середине Х в. позиции ислама на территории современного Да­гестана выглядели так: Дербент стал мусульманским городом с му­сульманской династией правителей. Прилегает к городу ряд укреп­ленных пунктов с арабским населением, приглашенным арабскими пол­ководцами еще в VIII в. в виду укрепления позиций ислама и воен­ных границ одного из важных участков северной части халифата. В целом же, судя по дошедшим до нас источникам и данным археологии, к середине Х в. народы Дагестана остаются "язычниками".

В целях более наглядного представления о религиозных воззре­ниях в Х—XV вв. было бы целесообразным остановиться на процессе проникновения ислама в отдельные области Дагестана.

Ранняя исламизация привела к тому, что в Дербенте раньше, чем в других городах или аулах "Дагестана, зафиксированы мусульманский похоронный обряд и мусульманские имена, а также арабские строи­тельные надписи. Городу принадлежит первое место на Кавказе и од­но из первых мест в мире по обилию куфических надписей. В Х—XII вв. мусульмане Дербента выступают, как активная сила в "битвах за религию", и убитые в ней получают почетный титул "шахид" — "бо­рец за веру", "мученик". Именно к Х в. и относится известие ал-Хамадани о том, что в Дербенте имеются "Ворота джихад". К XI веку арабам удалось покорить примерно 1/5 территории современного Дагестана, в основном, его низменную, приморскую часть. И чтобы удержать эту завоёванную территорию, они начали массовое переселение сюда мусульман. Так, например, двадцать тысяч человек переселили из Сирии в Дербент, ещё несколько десятков тысяч на земли табасаранцев. После этого ислам начал своё проникновение дальше в горы

Первые нашествия монголов нанесли серьезный ущерб позициям ислама и мусульманского духовенства в Дербенте и,— и в других районах Дагестана. Однако такое положение про­должалось недолго, и для позиций ислама вновь возникают исключи­тельные условия.

В процессе исламизации выделяют два важнейших фактора, сыгравших большую роль в его распространении в Дагестане. В первую очередь, это внешний фактор, так как ислам проник на территорию Дагестана в ходе завоеваний. Принятие новой религии происходило в обстановке неизбежного столкновения с религиозными представлениями, которые ислам застал в Дагестане. Основное место занимали первобытные религиозные представле­ния,. а в ряде районов христианский элемент был очень силен. Если "языческие" верования были вытеснены, как правило, насильно, при той или иной форме насилия, то отношение к христианским элементам оставалось традиционным, но только на первом этапе. В частности в XIII-XIV вв., христиане подверглись (особенно в Аварии) гонениям, и часто в ос­нове этих акций лежали политические мотивы — столкновения раз­личных религий отражало попытки мусульманских или христианских правителей установить в той или иной части Дагестана свое господство. По сообщению Закарии ал-Казвини, Цахур предстает перед нами как центр религиозной пропаганды в юго-западной части Дагестана — здесь жители все уже мусульмане, здесь и проповедник ислама, и знатоки мусульманского законоведения, и мусульманское духовное училище.

Для обращения в ислам жителей всех селений, бывших христиана­ми, в ислам имелись условия, причем новая религия принималась весьма просто: жители Цахура, Рутула и Хнова написали на бумаге, что они раньше были христианами и теперь становятся мусульманами.

С селением Цахур связано интересное предание: когда жители Цахура приняли ислам, то население соседних селений Джиных и Гельмец отказалось от его принятия и изъявило желание сохранить свою религию. Цахуры решили принудить джиныхцев и гель-мецов принять ислам и в этих целях закрыли дорогу через Цахур. Жители указанных селений упорствовали на своем и проложили другую дорогу, вдоль правого берега реки Самур, мимо Цахура.

Ислам в Южном Дагестане имел очень прочные позиции к XIII в.

Роль арабского языка в завоеванных землях также известна. Не­терпимое отношение ко многим письменным памятникам неарабского происхождения служило причиной потери письменного наследия многих народов покоренных стран в значительных размерах.

Вначале XIV в. в Хунзахе ислам утвердился окончательно, все бо­лее и более подвергая своему влиянию соседние земли. Хунзах, став мусульманским, превращается в опорный пункт и рассадник идей ис­лама, подобно Дербенту, Цахуру, Кумуху. К концу XIV в. для Хунзахского правителя политика "войны с неверными за веру", т.е. политика насильственного насаждения ислама уже стала традицией, что указывает на давность принятия мусульманства правителем, его войском и старшинами.Значение, которое ислам и духовенство успели приобрести к концу XIV в., лишний раз подчеркивается тем фактом, что во владе­ниях "аухарских" имеются уже кадии, которые, наряду со старшина­ми, явились к Тимуру с повинной от имени всех аухарцев. Ислам занимает здесь прочные, позиции. Количество приверженцев "учения Аллаха" должно быть немалое, если судить по количеству войска (3000), имевшегося в распоряжении правителей Газикумуха и аухарцев. Таким образом, в отношении Хунзаха и соседних селений состоя­ние ислама в конце XIV в. — это итог проникновения религии, а не его начало.К приходу войск Тимура, видимо, остальные части Аварии оста­вались язычниками, а также христианами.

Тимур прилагает много усилия для укрепления позиций ислама в западном Дагестане, и это не прошло бесследно. Все же прочно ут­вердить ислам во всех районах ему, не удалось. Борьба с христианством продолжалась, и грузинские цари не хотели так легко сдавать свои позиции в угоду новому учению. Как сообщает летопись, "лезгины" после принятия магометанства не допустили к себе священников, однако, грузинский царь Александр (1414—1442 гг.) изгнал арабских мулл "из Лезгистана" и привел "страну в прежнее ее состояние".

Процесс исламизации продолжается и в XV в., но уже местные силы выступают на первый план.

В сочинениях местных арабистов, как сообщает нам Багадур Ма-лачиханов, дается не только дата принятия ислама гидатлинцами, но также имя распространителя религии — "просветителя Хаджи-Удурата из аула Мачада". Действительно, вблиз сел. Мачада до сих пор сохранился "зиярат" с записью на надмогильной плите: "Владелец этого камня Хаджи-Удурат. Распространился от него ислам среди жи­телей Гидатля в 880 г.". 880-г. х. соответствует 1475—1475 гг.

Что касается каррахцев, то они приняли ислам за сорок лет до гидатлинцев (т. е. в 1435 г.), и в то же время перешли к исламу цунтинцы.

Гидатлинский союз, после принятия ислама местным населением, становится, в свою очередь, одним из очагов распространения новой религии в соседних частях Аварии. Принятие ислама арчинцами также связывается с традицией деятельности лакцев и аварцев, которые увели в свое время в плен большое число жителей Арчи, которых об­ратили в мусульманство и переселили в разные населенные пункты. Совместная идеологическая пропаганда Кумуха, Гидатля и Хунзаха нашла отражение в предании об исламизации багулалов и тиндинцев: "Некий Рутия был выселен из селений Хуштада на почве кровной мес­ти. Он переехал в Кумух и там принял ислам в 970—980 гг. хиджры. После истечения срока пребывания в канлы он вернулся в село и на­чал заниматься проповедью ислама в своем роде "Есси". Впоследс­твии он приглашает войска из Кумуха, Гидатля и Хунзаха, и расп­ространяет ислам среди багулалов и тиндинцев.

В последнюю очередь ислам был принять дидойцами. Политическое влияние Грузии было здесь сильным, и, судя по "Картлис-Цховреба", еще долгое время после похода Тимура территория эта оставалась под властью Грузии.

Ожесточенный характер борьбы ислама и язычества показал в местной исторической хронике, записанной Инкачилау в 1925 г. в сел. Араканы (автор рукописи не указан):

"Затем захватили (мусульмане) Хадар в тот день и бежали кяфиры пока не достигли своих мест. Затем в течение недели шла война в Хиркасе, вследствие чего было захвачено это селение, в то вре­мя, как оставался один квартал в верхней части селения, где обос­новались старшины их и амиры их, по имени Таватил и Арнахурал. И не могли мусульмане захватить тот укрепленный квартал в течение двух месяцев. Затем они захватили (этот квартал) с разрешения ве­ликого Аллаха, и с помощью владыки миров.

И они убили всех, кто был в нем (квартале), исключая тех, кто принял ислам".

Устное народное творчество также оставило нам следы былой борьбы язычества, христианства, и ислама. В этом отношении инте­ресно празднование курбан-байрама в Чохе-: после совершения молит­вы в Джума-мечети все жители селения выходят на дорогу, ведущую к Ругудже; во главе процессии идут старший муэдзин с саблей и два муталлима, причем один из них несет глиняный кувшин. После трехк­ратного произнесения мусульманской молитвы, муэдзин, обращаясь в сторону Ругуджи, рубит саблей брошенный вверх кувшин.

С этим обрядом чохцы связывают "не только поверие об обильном урожае, но еще об обильном урожае в ущерб христианам, именно ту­шинам, в сторону которых обращаются, разбивая кувшин".

Согласно преданиям аварцев, христианский князь аварцев Гурхен (или Сурхай) по прибытии мусульманского проповедника вернулся к себе "и наложил штраф по одной курице на каждого, кто будет тво­рить намаз".

Предания, подобные низложенным, можно встретить почти в любом ауле, причем относятся они не только к Аварии и связаны не только с борьбой ислама и христианства, но и не в меньшей мере с борьбой мусульманства и язычества.

Обычно принято проникновение арабских элементов в Дагестан связывать по времени только с арабскими завоеваниями в VII—IX вв. Однако это далеко не так. Проникновение арабских элементов на Кавказ, в том числе и в Дагестан, имело место и позже, и связано не с завоеванием, а мирным переселением или проповеднической дея­тельностью отдельных лиц. Процесс этот прослеживается вплоть до XVII в.

Факт прихода арабских элементов в Дагестан в XIII—XIV вв. подтверждается также надписью на полях одной из рукописей Корана из селения Лгар Ахтынского района:

"Переселился из мира тленного в мир рая (в рай) шейх ад-Багдади (т. е. Багдадский) сын шейха Шах... мана, Мир Сулейман. После пророка — да благославит его и род его Аллах и да приветствует, да освятит Аллах душу его — шестьсот восемнадцатый год" (т. е. 1233 г.).

Шейх Мир Сулейман (у местных жителей — Пир Сулейман, т.е. "святой Сулейман"), очевидно, сыграл немаловажную роль в упроче­нии ислама среди лезгин. Имя его, подобно имени шейха Джунейда в Северном Азербайджане, наиболее почитаемо из всех "святых" среди лезгин. Пиры, т. е. мавзолеи или святилища, связанные с его име­нем существуют и в селении Пир-Сулеймана, куда и по сей день паломни­чают верующие. По имени Пир-Сулеймана селение Лгар обычно назы­вают Пиркенд, т. е. селение Пира. Ему посвящен единственный в се­лении зиярат (пир), неоднократно возобновлявшийся местными жите­лями.

"Все, что на нем (этом мире) — тленно. Это купол (мавзолей) шейха Пир Сулеймана, а он из рода Курейшитов, ради Аллаха, а мас­тер этого мавзолея К сын Джигархана".

Надпись отмечена датой 1200 г. х., т.е. 1685—1686 гг.

В приведенных выше примерах в какой-то мере отразилась роль арабских выходцев в процессе укрепления мусульманской религии. Такую же роль могли играть и лица, упомянутые в надписи на стене того же пира: "Переселился (в мир вечный) шейх Заман, сын шейха Ашура, сына Исмаила (в) селении Пиркенди после тысяча сто семьде­сят первого года в ночь ... а эта ночь (в) пятницу — да смилос­тивится Аллах над ними всеми. Амин. А они из потомков правителя правоверных, имама богобоязненных Али Благосклонного— да облаго­родит Аллах лицо (его) и да будет доволен им Аллах".

Значение арабских элементов зафиксировано также в предании о том, что в Дагестан из Аравии прибыли мусульманские проповедники: шейх Халиф — в селение Курар Хивского района. Султан шейх Ахмед — в селение Курах и Пир Хащим — в Мугъу-дере Агульского района. В сел. Курар и поныне показывают могилу шейха Халифа, где дейс­твительно написано: "Владелец этой могилы Халиф". Дата отсутству­ет, но она устанавливается по найденной нами соседней надмогиль­ной плите, отмеченной началом XV в.: "Эта могила Х-нан сына Б-л-хрир, год восемьсот пятнадцать", т. е. 1412—1413 гг.

Эпиграфический материал зафиксировал проникновение отдельных арабских элементов в Дагестан и в последующее время. Одна из них надпись-эпитафия из селения Юрахи-Стал (Сулейман-Стальский район) по случаю кончины "раба прощенного, убитого несправедливо Хасана сына Хан Мухаммеда, сына Шейх Сафара, сына Хан Мухаммеда., сына Махмуда, сына Хутба, сына Ибрахима, сына Махмуда, сына Пир Баба хана, сына Мусы — из вилайата Шам, из города Дамаска, обосновав­шегося в (селении) Астал — да простит их (всех) Аллах —- 1295 г. х.". 1295 г. хиджри соответствует 1878 г. Если предположить, что последние слова ("из вилайата Шам. города Дамаска") относятся к родоначальнику представленной здесь генеалогии, т. е. к Мусе, и если, как это принято, отвести на каждое последующее колено гене­алогической цепи по 25 лет, то прибытие арабского предка из селе­ния Юхари-Стал можно отнести к середине XVII в. Из этого же рода произошел умерший в 1879 г. другой представитель, генеалогический свод которого также завершается именем сирийского переселенца: "О Мухаммед, о Аллах. Все сущее подвержено смерти, а затем верне­тесь к нам. Умер раб, к которому проявлено милосердие, прошенный милостью великого Аллаха, паломник двух священных благородных го­родов Хаджи Бутай, сын покойного Идриса, сына шейха Абдуллаха, сына шейха Тахира, сына шейха Пир Исы, сына Пир Баба хана из области Шам, Дамаска — да простит их (всех) Аллах, амин - 1299 г."

Сменявшие друг друга завоеватели - сначала арабы, потом тюрки, Тимур, Сефевиды создавали непрерывный мусульманский поток, нахлынувший на Дагестан.

Л. И. Генко

Добавить комментарий




Top