День Ярилы-Солнца (5 июля)
День Ярилы-Солнца (5 июля)
2 Хеилѣтъ (Месяц Получения Даровъ Природы)
Сегодня, в Лѣто 7522 от С.М.З.Х., месяца Хеилѣтъ (Месяц Получения Даровъ Природы), 2 дня, День Ярилы-Солнца.
Ярило - Солнце - Светлейший Небесный Бог-Покровитель Земной Жизни. Ярила - покровитель всех Светлых, Чистых. Добрых. Сердечных Помыслов и Мыслей людей.
Ярила - хранитель Благих и Чистых Сердец и нашего дневного Светила, которое дарует всем живущим на Мидгардъ-Земле согревающее тепло, любовь и полноценную жизнь. Образ Ярилы-Солнца часто изображается в быту в виде разнообразных свастичных символов и коней.
На Руси говорили: «Ярило — добр молодец, на белом коне разъезжает, на русых кудрях — венок, во левой руке ржи пучок, в правой — палица. Взмахнет Ярило рожью — нивы тучнеют, хлеба колосятся, палицей взмахнет — громы гремят, дожди льют. Куда конь встанет, там трава шелковая с лазоревыми цветами стелется».
К этому дню приурочивали ярмарки, игрища. Праздник сопровождался кулачными боями, песнями, плясками. Вечером у костров народ веселился, песни пел, молодежь хороводы водила, травы душистые, чаи лечебные заваривали.
Ярило веселый, Бог-удали. Взглянет Ярило на встречного — тот без хмелю хмелен; встретится взором Яр-Хмель с девицей-красавицею, — мигом ту в жар бросит: так бы на шею кому и кинулась... А вокруг него, по всему его пути, по дороге Ярилиной, цветы зацветают, что ни шаг, что ни пядь — все духовитей, все ярче, цветистее.
В Воронеже долгое время, до 1763 года, существовало народное игрище, Ярило. Оно совершалось перед заговеньем на Петров пост. Накануне игрища готовились закуски и праздничные одежды, и потом, с рассветом, толпы двигались за город на большую площадь, расположенную вне Московской заставы. Девушки наряжались одна другой лучше: красные чёботы (сапоги), разноцветная запаска с широкими рукавами, белая рубашка и несколько разноцветных лент, вплетенных в косу, возвещали годовое и торжественное празднество. Молодцы также не упускали случая, чтобы показать свои щёгольские одежды. Торговцы заблаговременно разбивали на выгоне палатки и раскладывали на столах лакомства, игрушки и мелочные товары. Это веселье составляло смесь ярмарки с шумным праздничным гуляньем.
Песни, пляски и музыка сопровождали общее веселье. Среди этих забав наряжали одного мужчину в пёстрое платье, убирали его цветами, навешивали на него ленты и бубенчики; на голову надевали высокий бумажный с петушиным султаном колпак, который украшался фантастическими изображениями; лицо его чернили или румянили, в руки давали побрякушки и колотушку. Дети с барабанным боем возвещали Ярилово шествие.
Толпа гуляющих стекалась к этому зрелищу. Ряженый важно расхаживал на площади и плясал; к нему присоединялись другие плясуны, которые угощали его пряниками, маковинами, пирогами — одним словом, всем тем, что приносили для своего угощения. Когда веселье было в полном разгаре, составляли произвольные игры; от них переходили к молодецким забавам — кулачным боям.
Стародавний, освященный веками обычай умыкания, многие и многие годы спустя после исчезновения из памяти народной, заставлял матерей ещё не так давно посылать девушек «невеститься» на ярилины игрища. На последних допускалось самое свободное обращение молодежи обоего пола между собою. При этом, впрочем, все сопровождается полной благопристойностью. Собравшимися затевается игра «в горелки». Высмотревшие себе невест становятся попарно с приглянувшимися им девицами в длинный ряд; один из них, которому выпадет жребий «гореть», выступает вперед всех и выкликает: «Горю, горю, пень!» — «Чего ты горишь?» — спрашивает его какая-нибудь девица-красавица. — «Красной девицы хочу!» — «Какой?» — «Тебя, молодой!» После этого одна пара бросается в разные стороны, стараясь снова схватиться руками, а «горевший» пытается поймать девушку прежде, чем она успеет сбежаться со стоящим с нею раньше парнем. Если «горящий» поймает девушку, то становится с ней в пару, а оставшийся одиноким «горит» вместо него; а не удается поймать, — он продолжает гоняться за другими парами. Во время ярилиного разгула дозволялись обнимания, целования, совершавшиеся под ветвистыми деревьями, которые скрывали парочки.
Есть местности, где Ярилин праздник начинается тем, что девушки — целым хороводом — выбирают из себя одну, наряжают её в цветы и сажают на белого коня. Все участницы игрища одеты в праздничные наряды, с венками из полевых цветов на головах. На Белой Руси поют при этом песню о боге-Яриле и его радостном-весёлом хождении по свету белому:
А гдзеж ен нагою —
Там жито капою,
А гдзеж ен ни зырне —
Там колос зацвище!..
На Ярилиной неделе, по суеверному представлению народа, особенно неотразимую силу имеют всевозможные любовные заговоры — на присуху, на зазнобу да на разгару.
Почти повсеместно сохранился древний обычай — ходить в это время к покойникам на могилки. Здесь все угощаются, оставляя, чем угоститься и лежащим в земле сырой. Местами угощают не одних покойников, но и Домовых: уходя из дому, оставляют стол накрытым и уставленным различными кушаньями и напитками. Великое счастье ожидает, того хозяина, который вернувшись домой, найдет все съеденным и выпитым.
«Ярило яровые ярит!», «На Ярилу торг, на торгу — толк. Толк-то есть, да истолкан весь!» — приговаривает деревня относительно этого времени. «Ярило Купалу кличет!» — продолжает сыпать прибаутками краснослов-народ: — «От Ярилы до Аграфен-купальниц рукой подать!»
Слава Богамъ и Прѣдкам Наша!
С пРАздником всех!